Автостопом до Воттема

        Мотор “гукнулся” как-то сразу. С режущей глаза яркостью вспыхнули красные лампочки на щитке, пропала тяга и исчез привычный спортивный рев выхлопа. “Приехали”, - не очень радостно сообщил я Сашке и начал прижиматься к обочине. Останавливаться на скоростных дорогах (так и не выучил, как они называются в Бельгии - пусть будут хайвеями), как известно, запрещено, но в данном случае наши действия явно квалифицировались, как “крайняя необходимость”. Остановившись, я попытался запустить двигатель, но легкость, с которой он проворачивался, подсказывала практически безошибочный диагноз - мотор уже не был укомплектован ремнем газораспределительного механизма, что влекло за собой осложнения в виде загнутых буквой “зю”, как минимум, пяти клапанов. Убедившись на всякий случай в отсутствии на положенном месте и шкива ремня генератора, и шестерни ремня ГРМ коленчатого вала, и как следствие, самих ремней, и придя к малоутешительному консенсусу, что “не поехай сейчас “прохватить” на боевой машине - это случилось бы на гонке”, мы обсудили и приняли в первом чтении план основных мероприятий по выходу из создавшейся ситуации. Во-первых, надо было как-то доставлять машину обратно к месту дислокации, что в условиях запрета буксировки по хайвеям и автобанам выглядело проблематичным, а техничка спозаранку умотала в Брюссель, оставив только совершенно без нее никчемный прицеп. Конечно, можно было, собрав все силы нашей многочисленной делегации пойти по пути знаменитых бурлаков, однако вспомнив их изможденные лица и непрезентабельный внешний вид на популярной репинской картине, мы этот вариант отмели.

        - В конце-концов, - резонно заметил Александр, - даже если наше передвижение на веревке будет пресечено полицией - можно всегда прикинуться полными идиотами и круглыми дураками, что, в принципе, не так далеко от истинного положения дел.

        Во-вторых, за четыре дня нам предстояло привести автомобиль к нормальному бою, что в условиях полного несоответствия нашего гоночного мотора стандартному, выглядело совершенной утопией. Впрочем, данный вопрос, чтобы окончательно не свернуть ослабевшие от навалившихся проблем мозги, мы отложили на более поздний срок и принялись решать задачу под номером три - как вообще добраться до дома? Учитывая, что с общественным транспортом в сорока километрах от Льежа было, мягко говоря, слабовато, мы решили действовать “с кондачка” и попытаться переложить заботы по переезду к нашему месту жительства на плечи местных “чайников”. Предусмотрительно оставив Сашку не столько караулить бездыханный тольяттинский шедевр от криминальных посягательств, сколько, из-за неумения произнести даже два-три членораздельных звука на французском, хотя бы намертво цепляться за ручки дверей в случае попытки переправить машину на какую-нибудь местную платную стоянку, я пересек шоссе и изготовился для остановки транспортных средств, следующих в попутном мне направлении.

        Я даже не успел поднять руку, как около меня затормозил “Мерседес”. В машине, кроме водителя, молодого, лет двадцати пяти парня, находились еще пожилой господин в очках и дама такого же возраста. На французский лепет я отрицательно помотал головой и, услышав “a little” в ответ на стандартный “do you speak English”, извинился и сообщил, что несмотря на испытываемые нами трудности и необходимость попасть в местечко Vottem, я не смею беспокоить такое количество людей одновременно. Вместо того, чтобы немедленно уехать прочь от подозрительной личности с грязными, после исследования мотора, руками, да еще ловящей попутку в глухом лесу вдали от цивилизации, все трое хором на разных языках стали зазывать меня внутрь. Расположившись на заднем сиденье я еще раз уточнил необходимое мне место и мы поехали. Бабулька на довольно понятном английском принялась меня расспрашивать о житье-бытье и скоро вся семья уже знала о русских гонщиках, терпящих бедствие вдали от Родины. Так за разговорами мы подъехали к виадуку, на котором мой путь продолжался уже по перпендикулярному хайвею, и я запросил об остановке, чтобы попытаться пересесть на другую машину, на что женщина замахала руками и сообщила, что их долгом является доставка меня в необходимое место, а не выбрасывание из машины на произвол судьбы. В это время водитель машины (это был их сын)проехал съезд с хайвея, но сообразив, что промазал, хлопнул себя ладонью по лбу и, снизив скорость, взял вправо и остановился. За эту халатность он тут же получил строгий нагоняй от бабульки, которая, вернувшись к английскому, объяснила мне, что Жак всегда был рассеянным и невнимательным и она просит у меня извинения за то... ( я потянулся рукой к дверной ручке)..., что их русскому другу теперь придется... (я потянул ручку на себя) ...проехать с ними лишние пятьдесят (!) километров, так как следующий съезд с хайвея находится через 25 км, а сдать сто метров задним ходом им не позволяют действующие правила дорожного движения. Так как никакие мои возражения в расчет не принимались, и движение машины возобновилось, мне не оставалось ничего иного, как покориться судьбе и успокоить себя мыслью, что Бельгия имеет площадь, слегка превышающую Московскую область и, в любом случае, к вечеру мне удастся попасть в столь необходимый Vottem. Все оставшееся время нашего путешествия я, сгорая от стыда, выслушивал переводы извинений водителя за причиненные мне неудобства. Наконец, “Мерседес” причалил к шлагбауму перед въездом на территорию, где мы размещались. Вся семья вышла со мной из машины и женщина спросила - не стоит ли им подождать, и в случае, если у меня опять возникнут затруднения, отвезти меня в любую другую точку Бельгии? Я учтиво отказался, но в заключении допустил ошибку, от которой я испытываю сожаление до сих пор...

        Я спросил - не должен ли я расплатиться за оказанную мне услугу, и если да, то в каких размерах? Надо было видеть лицо - она посмотрела на меня глазами врача психиатра из знаменитой московской клиники им. Сербского во время приема шизофреника. К счастью, перевода моей глупости не последовало, мужчины сердечно пожали мне руку, вся семья вернулась в машину и моргнув на прощанье фарами уехала...