Англия

        Англия впечатляет. Во всем бросается в глаза обстоятельность, солидность, непоколебимая уверенность в завтрашнем дне и в единственно правильном английском образе жизни. Выпирающий отовсюду консерватизм и традиционность - от старинных пабов, где даже обои можно переклеить только по решению палаты Лордов, до безоружных полисменов, источающих дух безусловной законности и полнейшего спокойствия. Да, в Лондоне полным-полно азиатов, индийцев, мулатов и арабов, снующих в своих немыслимых одеждах и торгующих копеешными поделками на набережной Темзы; туристов, выстаивающих мавзолейные очереди в Музей мадам Тюссо и бросающих зерна стаям голубей на Трафальгарской площади, но стоит отъехать несколько миль от лондонской Orbital, кольцом опоясывающей гигантский мегаполис, как попадаешь в царство порядка и безмятежности. Находясь в провинции, трудно поверить, что в этой подстриженной и ухоженой стране есть наркомания и футбольные хулиганы, нищета и терроризм, что и здесь, как говорил Жеглов, “не меньше нашего воруют”. Разглядывая средневековые стены Ворвика или паркуя машину на травяном газоне и гуляя среди ничего не боящихся фазанов в Блэнейме, так и хочется обвинить Агату Кристи и Конана Дойля в криминальном паникерстве, признать казнь короля Карла исторической выдумкой, а факт создания и творчества Beatles и Rolling Stones перенести через Атлантику в суетливую и распущенную Америку...

Кенни

        Когда мы спустились к завтраку, Кенни Болл, простой английский пенсионер, вдовец, выглядящий в свои шестьдесят четыре, максимум, на “полтинник”, еще что-то стряпал в микроволновке. Завидя нас, он улыбнулся, радостно проурчал “morning!” и пригласил к столу. Впервые попав в Милтон Кейнес, городок в 40 милях на севере от Лондона, где размещалась компания Motor Sport Developments, мы по рекомендации Эдриана Скотта, директора по маркетингу MSD, поселились в доме Кенни и никогда впоследствии не меняли эту обитель на мотели и отели. Четырехэтажный дом Кенни, в котором после смерти жены он жил в полном одиночестве, как бы встроенный в ряд других похожих домов, образовывавших тишайшую улочку, был настолько типичен для английского обывателя и проникнут чисто британской традиционностью - от мебели до зимнего садика с благоухающими розами и георгинами, - что сам по себе погружал нас в английский стиль и порождал причудливый мираж созерцания. Неторопливый же английский завтрак, составленный из традиционных хлопьев с молоком, бекона с яйцом, соков, джемов и чая Twinings, вечерние неторопливые беседы с Кенни у камина или в садике, - только дополняли впечатления и эвакуировали нас в какой-то “невсамделишный”, киношно-книжный мир. Впрочем, русские остаются русскими и в английском предместье, и в люксембургских садах, и в испанских предгорьях, привнося в них свой особый жизненный тонус, своеобразное мировоззрение и немного варварские, но по-своему добрые традиции. Это не обошло стороной и Кенни...

        В первый же день нашего пребывания в Англии, вечером, два Михалыча категорическим образом решили “вспрыснуть день приезда”. Из потайных углов чемодана извлекся литр “Московской”, которые доблестные шведские таможенники благородно оставили в нашем багаже, как впрочем (надо отдать им должное), и все остальное, включая и некоторый, припасенный еще в Москве “на всякий случай” провиант. Из этих атрибутов Михалычи быстренько собрали стол, а меня отправили за Кенни, который сначала вообще не понял, чего мы хотим, а затем страшно удивившись приглашению в гости в его собственном доме, согласился... Откровенно говоря, я всегда с большим опасениям относился к подобным “братаниям” наших людей с зарубежными коллегами, так как эти встречи всегда кончались для “неведавших, что творят” иностранцев полным, безоговорочным фиаско. Комиссар полиции Льежа после устроенной нами “встречи за круглым столом” на наших глазах одиннадцать раз к ряду не попал в широкораспахнутую почти двухметровую дверь Тойоты Селики; французские механики, “посидев” с нашими пару часов в техничке начали закусывать “сайрой”, вылавливая ее из консервной банки рожковым ключом на 22 и смешивая французскую речь с откровенным русским матом, а потом затихли и проспали в “Ивеке” до утра; известный Ори, уединившись на банкете после гонок с Сашкой Нигаем был торжественно унесен с поля боя за руки и за ноги, в то время, как Александр еще пытался сесть за руль, чтобы “лично, по-чемпионски отвезти домой руководство”, а затем почти дословно пересказал нам содержание беседы с бельгийским корешем, что, учитывая полное отсутстсвие каких-либо познаний иностранных языков у него, и русского - у Ори, выглядело, по меньшей мере странным (я, краем уха, слышал о чем лепетал по-английски бельгиец Нигаю, и готов подтвердить, что они друг друга поняли!). Главный инженер MSD - Вилли - после дня рождения моей жены, отмеченного в китайском ресторане английского городка Бедфорд , уходя (громко сказано!), съел цветы, стоящие на столе; владелец кафе в Бельгии, где мы “принимали” организаторов ралли, усугубив дело приготовленным “по старинным русским рецептам” нашим доморощенным коктейлем “ерш”, рухнул, как подкошенный, посреди зала и был спешно унесен официантами в подсобку; упоминавшийся Франсуа по окончании “посиделок”, пытаясь завести машину для поездки домой, к счастью, выпал из автомобиля на тротуар, где и был подобран дружелюбными прохожими; итальянцы.... ладно, хватит! Самое примечательное, что вернувшись домой с тех же самых “праздников” наши ребята хором интересовались “а у нас больше ничего нет?”, в то время, как импортные оппоненты пребывали в аритмичных конвульсиях еще в течение текущих и последующих суток...

        Учитывая исторический опыт совместного потребления алкогольных напитков иностранцев с русскими и увидев, что Кенни, придя “в гости” принес собой еще четыре бутылки эля, я подумал, что ничем хорошим для него этот вечер не закончится. Узрев на столе “литр” и прочитав, написанное латинским шрифтом “original russian vodka” Кенни не на шутку испугался, и, ткнув пальцем в поллитровки, изумленно проговорил – “two?”. Мы не стали переводить ему замечание Юрия Михайловича абсолютно серьезно заметившего, к счастью, по-русски, -“не боись, дед, у нас еще есть!”. По ходу дела выяснилось, что Кенни никогда не пробовал “original russian”, поэтому после четвертой-пятой рюмки глаза его остекленели, и он вдруг поведал нам, что совершил в своей жизни тяжкое преступление... Так как английский язык в исполнении англичанина был для меня труден, я еще раз переспросил Виктора - преступление? Он подтвердил.... Оказалось, что в 1973 году Кенни Болл превысил на хайвее разрешенную скорость, был задержан полицией и оштрафован, а в его правах, представляющих в Англии лист бумаги без фотографии, появилась и сохранилась запись об этом “преступлении”, наличие которой тяготила добропорядочного британца по сей день...

        ...Наутро Кенни напоминал измочаленный валенок, но старался выглядеть бодрым, только на робкое предложение “поправиться” ответил судорожным иканием. Впоследствии мы неоднократно приглашали Кенни “к столу”, отмечали его день рождения, он не отказывался, но всегда, завидев очередной “пузырь”, старался держаться от него подальше, приговаривая "I can't drink to russian friends"...

[Оглавление][Следующий рассказ]