Клиенты

        Маленький, тщедушный китаец с большим пакетом в руках выжидательно хлопал глазами, выискивая среди нас хозяина. Я отобрал у него пакет и, взглянув на протянутую вслед бумажку, являвшуюся одновременно и меню ресторанчика, где мы обычно заказывали обеды, и счетом, отсчитал восемнадцать долларов, которые затем компенсировались хозяином. Китаец бросил "тэньк" и исчез так же незаметно, как и появился.

- Пошли есть, - крикнул я и направился в самый дальний конец станции, где находился стол, вечно заваленный всякими мелкими запчастями, проспектами и журналами, и хотя перед обедом все это тщательно сгребалось в сторону или выкидывалось, к середине следующего дня идентичный беспорядок возобновлялся пунктуальнейшим образом.

        Свой призыв я издал, исполнив в большей степени некий ритуал, хотя и призывающий личный состав немедленно побросать ключи и накинуться на довольно вкусные рисово-мясные изделия узкоглазых кулинаров, но на самом деле почти никогда не позволяющий собраться всей бригадой за столом вместе. В отличие от нашего сервиса, где механик мог уйти на обед даже посередине процесса слива масла из двигателя, здесь было не принято оставлять клиента в изможденной задумчивости бродить около подъемника и каждую минуту смотреть на часы. Исключением были лишь случаи, когда большой объем ремонта предполагал возможность мастера приступить к обеду только после вечерних новостей CNN или когда клиентами были наши хорошие знакомые или друзья, обычно и сами присоединявшиеся к трапезе. И только один единственный раз, незнакомый мне клиент предложил: "иди поешь, я не тороплюсь"...

        На этот раз мой клич был услышан Димой, а через пять минут к нам присоединились Женька и его тезка - владелец соседней кузовной мастерской. Мне нравилась китайская пища, не слишком острая, разнообразная, никогда не вызывающая неприятных последствий в виде изжоги и, наряду с ощущением последующей сытости, не создающая, как обед из русского ресторана, дискомфорта переедания, порождающего непреодолимое желание, вместо того, чтобы менять тормозные диски или глушитель, завалиться не снимая обуви на стоящий около стола кожаный итальянский диван, притащенный в прошлом году мной и Женькой с "гарбича", и, отрешась от мирской суеты, сладко подремать.

        Не успели мы распечатать пластмассовые коробки с едой, как к столу подошел пухленький, невысокий человек в джинсовом костюме, из под куртки которого кругло выпирал животик.

- Женя, у меня скрежет справа. Что это может быть? Пэйдсы, каллипер? Сколько это будет стоить?

- Скажи мне, - произнес Женька, обгладывая "чикен вингз", - как я тебе могу сказать сколько это будет стоить, если я не знаю, что - это?

Несмотря на безукоризненность женькиной логики клиент не унимался.

- Ну, а если пэйдс?

- Что у тебя?
- Ле Барон восемьдесят седьмого года. А если каллипер?

- Подожди минутку, сейчас посмотрим.

- Женя, у меня литл времени...

- Ну, заезжай пока на средний лифт.

– Пойдем, сначала ты посмотришь, что у меня течет из радиатора.

- Скажи, что может течь из радиатора - масло или бензин?!

- Не знаю, - задумчиво проговорил клиент, чувства юмора у которого похоже было меньше, чем исконных индейских поселений в Тамбовской области.

        Женька, который никак не мог доглодать крыло, уже с трудом сдерживал прилив справедливой ярости человека, поднятого из-за стола ради того, чтобы созерцать мутные потоки отвратительно пахнущего антифриза и явно был готов поделиться обобщенными впечатлениями и о моторе, и о клиенте, и, в целом, "об этой проклятой жизни", но я, освободившийся от приема пищи, благодаря дурной привычке есть быстро, встал и, хлопнув обладателя Ле Барона по плечу, сказал: "пошли".

- Я хочу, чтобы посмотрел Женя, - уперся клиент.

- Может еще Генри Форда позовем?! - взревел Евгений, но тут же взял себя в руки и зло добавил: - я сейчас подойду.

        Человек нерешительно шагнул за мной, ежесекундно оглядываясь, словно боясь, что Женька, вместо детального осмотра его рыдвана в срочном порядке рванет на отдых во Флориду или умрет от внезапного сердечного приступа. Подойдя к Ле Барону, или вернее к тому, что от него осталось в результате беспощадной длительной эксплуатации, я открыл капот и, убедившись, что антифриз течет из-под крышки радиатора, как можно вежливее обратился к хозяину.

- Закипел уже на подъезде или где-нибудь в Нью-Джерси?

- А что он кипел? Я видел какой-то пар...

- Как самовар...

- А почему это могло быть?

- Вентилятор, термостат, мало антифриза, кривая головка блока, - припугнул я на всякий случай обладателя стоящего передо мной металлолома.

- Ты думаешь? - он спросил так, будто до этого момента был уверен, что его машина превосходит по надежности Роллс Ройс.

- Да, - сказал, как-то незаметно подошедший Евгений, с банкой кока-колы в руках, - а не дешевле ее выбросить?

- Куда?

- На джанку или в Гудзон.

- Я думал ее продать...

- За дорого?!

- За пятьсот...- услышав это, Женька поперхнулся водой, и мне пришлось дубасить его по спине, чтобы сбить приступ кашля.

- Ладно, будем искать почему кипит?

- Сначала скрежет.

- Скрежетать не будет. Будет кипеть.

- А сколько будет стоить?

- Смотря что. Радиатор - двести, термостат - пятьдесят...

- Нет! - завопил клиент, словно ему сообщили о смерти близкого родственника.

- Долей антифриз, - сказал мне Женька, - и поднимай машину.

Подняв машину на подъемнике, я покачал и покрутил переднее левое колесо, из которого при движении доносился звук, похожий на стон раненного зверя. Думать было нечего - кончился подшипник ступицы. Это радостное известие я и сообщил клиенту.

- А может быть пэйдс? Давай снимем колесо?

- Реши сначала - будешь менять?

- Нет, я хочу убедиться.

- Снимай... - сказал, с неизлечимой тоской в голосе, опять откуда-то вынырнувший Женька.

Я немного ошибся - подшипника в ступице просто не оказалось, потому что, когда я снял шайбу, его остатки со стуком раскатились и разлетелись по всей станции.

- Ну что?

- Женя! Сколько будет стоить подшипник, - заорал клиент.

- Тридцать долларов, - донеслось с другого подъемника.

Клиент задумался так сильно, как, наверное, думал Ньютон, создавая свой четвертый закон.

- Я могу позвонить? - наконец спросил он, будто для решения столь глобального вопроса ему требовалось посоветоваться с семьей или узнать мнение своего юриста. Позвонив, он вернулся и вынес твердое решение.

- Не буду менять. Экспенсив. На соседней эвеню это делают за двадцать пять.

        Сам по себе этот маразм меня уже к тому времени не удивлял. Многие, для того, чтобы поменять масло или тормозные колодки на два доллара дешевле, полдня колесили по городу, сжигая на десятку бензина и порой возвращались туда, откуда уехали. Этот жизненный принцип - "а вдруг за углом дешевле" - настолько захватил мысли и чувства населения, что зачастую превращался из действительного желания сэкономить в некое подобие игры, охоты, приносящей порой, как говорил Гиляровский, "на грош пятаков". В данном сложном хроническом случае дело обстояло сложнее - колесо-то ставить было не на что... Когда я сообщил об этом клиенту, сделав в своем сообщении упор на то, что это именно он заставил меня "визуально и пальпаторно" убеждаться в, мягко говоря, наличии дефекта подшипника, цвет его лица стал похож на первомайский транспарант.

- Поставь как-нибудь... - жалостливо попросил он.

- На что?

- Женя, я доеду три блока без подшипника?

- Только до МсDonald - Bay Pkwy? - назвал Женька адрес еврейского кладбища, находившегося в ста метрах от станции.

        Но наш клиент оказался не из пугливых... Пришлось пятнадцать минут помучиться, пока мне удалось с помощью шайб как-то закрепить колесо, после чего он сел в машину и хрустя и визжа на всю улицу удалился...

        Конечно, не все клиенты были похожи на этого чудака. Тбилисец Гриша, норовящий всегда, даже не для ремонта заехать прямо на подъемник, которого Женька всегда встречал радостным криком "куда ты так нагло прешь армянская морда"; ташкентец Додик, любящий приехать, помимо нужды, под вечер с бутылочкой "Абсолюта"; Марик, приятный парень, заезжающий через день поговорить о жизни и поиграть в тетрис, москвичи Сема и Юра, таксист и лимузинщик, постоянно вспоминающие покинутую столицу - эти и десятки других наших бывших мужиков так и остались неподвластными в корне изменившейся жизни и специфическому окружению. Они всегда готовы были, не считаясь со своими проблемами и временем прийти на помощь, чисто по-русски относились к карманным деньгам, никогда не отказывали в просьбах и уж, конечно, не стояли, как многие другие, "над душой" во время ремонта, чуть ли не проверяя за механиком степень затяжки крепежей, не лазали пальцем в бачок усилителя руля, не прогуливались с умным видом под днищем, не пересчитывали количество банок из под масла залитого в двигатель ;не экономили на свечах зажигания по пять долларов за дюжину и не расставались с чаевыми в два доллара, как с последней семейной реликвией.

        ...Однажды, когда очередной автолюбитель, который в течение всей своей жизни в СССР пару раз самостоятельно сменил в своих "Жигулях" воздушный фильтр и по этой причине считал себя непревзойденным специалистом в области автосервиса, буквально вытряс из меня душу наставлениями "как, что и куда надо закручивать", я вспомнил о созданной мной профсоюзной организации и от лица трудящихся масс выдвинул Евгению ультиматум с требованием разрешить механикам один раз в неделю, не терпеть подобные издевательства, а членораздельно, вслух сообщать клиенту все, что они думают о нем лично и отдельных членах его семьи, а также указывать дорогу, коей этому клиенту стоит отныне твердо придерживаться.

- Это ты через месяц взвыл, а что же я-то должен делать...- сообщил Женька и тяжело вздохнул.