СТАРИК
(сладкий сон Трофимыча в прозе)

Ехали мы однажды с Анатоличем по кольцевой дороге...

- Ша, приехали... - Анатолич крутанул руля вправо и, выехав на обочину, резко затормозил. Пыль клубами ворвалась в открытые окна машины и немедленно стала набиваться в нос и скрипеть на зубах. Анатолич злобно рванул ручку замка капота, сообщил - до какой именно степени ему надоел "этот аппарат" и вышел из машины. Порывшись в моторе, мы с прискорбием констатировали безвременную кончину распределителя зажигания, а по-простому - трамблера, который, как метко заметил Анатолич: "умер для спорта".

Перед нами замаячила реальная альтернатива: доставать из багажника веревку и, мольбами и угрозами, упрашивать кого-нибудь оттащить машину домой или пускаться в пеше-попутную местную командировку на ближайший "черный" рынок запчастей, где добрые дяди за пятьдесят-сто тысяч рублей внимательно и чутко отнесутся к нашему горю.

Мы успели обсудить оба варианта и приступить к принятию решения, как вдруг услышали сзади хрипловатый голос:

- Сынки, сделайте милость, довезите старика до Алтуфьевского шоссе...

Оглянувшись, мы обнаружили весьма опрятно одетого деда, родившегося судя по всему, в славную эпоху отмены крепостного права на Руси, с окладистой бородой, густыми бровями и суковатой палкой в руке. Через его костлявое плечо была перекинута сумка с надписью "Porsche" и изображением автомобиля "БМВ" кисти неизвестного автора.

- Мы тебя, отец, даже на Луну свезем, - процедил сквозь зубы Анатолич, - только вот конь наш в коленках ослаб...

- Вижу-вижу, - глянув под капот, сказал старик.

- Чего ты там, старый, узрел? - саркастически поинтересовался я. - В твои молодые годы народ, поди, от паровоза-то, как от чумы шарахался...

- Да... Тогда и впрямь, таких трамблеров не было... Все на совесть делали, на века...

Мы переглянулись, а дед расстегнул сумку и, к нашему неописуемому удивлению достал из нее... злополучный распределитель.

- Сами поставите, или мне с трясущимися руками мучаться?

- Ты, батя, волшебник! - моментально отреагировал Анатолич и нырнул под капот.

- Ну, не совсем, - без тени улыбки заметил старик.

Через пять минут мы тронулись. Старик вольготно развалился на заднем сиденье и, похоже, задремал. Так и доехали до "алтуфьевки".

- Слушай, дедушка, - повернулся я к нему. - сколько с нас за трамблер-то? Или ты его с собой заберешь?

- Железяка эта мне ни к чему, а вот за то, что подвезли, желаю я вас отблагодарить...

Мы посмотрели вниз и обомлели: в руках старик держал... стодолларовую купюру!

- Вот что, дед, - сказал Анатолич, - едем мы в славный город Кимры, и путь наш лежит по Дмитровскому шоссе, на котором и так-то с ослабленной нервной системой делать нечего! Так ты еще над нами издеваешься! Говори, почем деталь, и ступай себе, с Богом!

- Ну, раз денег не берете, тогда поездку вашу я сделаю легкой и приятной. На всю жизнь запомните.

И старик вдруг пальцем указал нам на лобовое стекло. Мы, как по команде повернулись, но впереди ничего существенного не происходило. Мы снова посмотрели назад, но там уже никого не было...

II

- Ну и дедуган! - бормотал Анатолич поворачивая с МКАД на "дмитровку". Валютчик! Самому пора о смертном одре смекать, а он "баксы" мечет! И запчасти в сумке возит... Чудеса!

- Все-таки нехорошо, что мы не расплатились, - переживал я. - Да ему твои "деревянные", как зайцу - коньки. У него, небось, полная торба "зеленых"!

Мы повернули на стрелку и, как по команде, вздрогнули.

- Ух, ты! - заревел Анатолич и изо всех сил нажал на тормоз.

Вместо убогого двухрядного ухабисто-канавистого и извилистого Дмитровского шоссе под нашими колесами начиналась и упиралась в горизонт прямая, как стрела автострада. Встречное движение было отделено ослепительно белыми с черными полосами "отбойниками". Пластиковая разметка, словно отлитая из мрамора, делила проезжую часть, ровную, как дно высохшего соляного озера, на четыре ряда. В ста метрах впереди на консоли располагался огромный указатель, на ярко-зеленом фоне которого было начертано: "Дмитров 54" и "Счастливого пути!".

- Это чего? - сдавленно, словно доставая слова из желудка, произнес Анатолич. - Судя по указателю - дорога на Дмитров.Анатолич посмотрел на меня, как на пациента клиники Ганушкина.- Ее что же, за две недели построили? У нас яму-то у дома четыре алкаша два месяца засыпали!

- Может фирма какая-нибудь сподобилась? Дед-то говорил, что на всю жизнь дорогу запомним. Наверно, знал...

- Ты мне про этого Аль Капоне лучше не вспоминай. Что делать-то будем?

И тут, моргая тремя мигалками, подлетела бела-голубая машина ГАИ. Из нее степенно вышли два подтянутых милиционера и, почему-то улыбаясь, направились к нам. Анатолич вжался в сиденье.

- Ага. Деда замели с долларами! Теперь нас вязать идут. Ишь лыбятся!

Чуяло мое сердце - мафия! Говори, что батю в первый раз видели... Сжалились, мол, над пенсионером. Кто ж знал, что у него "грины" по карманам напиханы?!

- Так мы и вправду его впервые встретили, - ощущая всем телом какой-то озноб, проговорил я.

Тем временем, шедший чуть впереди капитан, достиг нашей машины и, отдав честь, все с той же приветливой улыбкой произнес:

- Добрый день! Рады вас приветствовать!

Анатолич привычным движением извлек из кармана права и техпаспорт.

- А документы нам не нужны. Претензий у нас нет.. Просто Вы резко затормозили, и мы подумали, что необходима какая-то помощь. Что-нибудь случилось?

- Нет... Просто дорога какая-то незнакомая...

- Это шоссе Москва - Дубна. Протяженность около 100 километров Движение в четыре ряда в каждом направлении. Пересечений в одном ярусе не имеет. Скорость ограничена до 120 км в час. Какую еще желаете получить информацию?- Нет, спасибо...- Тогда, всего хорошего. До свидания! По любым вопросам обращайтесь на посты ГАИ. Будем рады помочь.

"Гаишники" еще раз широко улыбнулись, сели в машину и уехали.

Еще с минуту Анатолич, застывший, как изваяние, с видавшими виды правами в руках провожал их затуманенным взором.

- Здесь целый клан! - наконец сказал он. - Дед их всех нанял. Ясно - оплата в СКВ! Все, разворачиваемся, пока они на нас всей шайкой не навалились! Заманят поближе к Кимрам и... хана!

- А чего с нас брать? - с сомнением сказал я. - Денег у нас - кот наплакал - на них скоро в платный туалет не пустят. Одеты мы не "Бурдой-моден", а прямо скажем, как типичные представители пролетариата после ночной смены?!- А машина?- Господь с тобой! Да если б нашу машину какой-нибудь Форд увидел, он бы всплакнул с горя и выписал нам гуманитарную помощь, как пострадавшим в автокатастрофе! На ту сотню, что нам дед совал, из таких рыдванов можно вокруг нашей автобазы забор построить!Анатолич, как-то неуверенно завел машину и потихоньку поехал по крайнему правому ряду, словно боясь провалиться в открытый колодец. Так мы трусили минут десять, но видя, что остальные участники движения не вполне разделяют наши опасения, а наоборот жмут вовсю на акселераторы, тоже начали разгоняться. И тут наш автомобиль резко вильнул влево. Анатолич бросил газ, выровнял машину и остановился.

- Наверно колесо спустило! - с подозрением в голосе предположил он.

Так и оказалось. Левое заднее. Анатолич ехидно посмотрел на меня.

- Я ж тебе говорил! Дед, змей, шилом проткнул!

- Да откуда у деда шило-то?

- У него там в сумке целый автосервис! Точно рассчитал, ирод. – Анатолич обернулся и чуть не захлопал в ладоши, - Вот они, архангелы! Явились! Ну, старик! "Коза ностра"!

К нам стремительно приближался ярко оранжевый фургон. Издалека на передней панели отчетливо была видна надпись "Помощь на дороге". Анатолич проворно кинулся к багажнику, распахнул его и вытащил огромную кувалду, которой в армии выбивают пальцы из танковых гусениц. - Хватай монтажку, - заорал он, - живыми не дадимся! Тем временем фургон плавно объехал нас и остановился. Из него выскочили трое ладных парней в таких же оранжевых комбинезонах, и не обращая внимания на Анатолича, напоминающего в своей неповторимой решительности фрагмент скульптурной композиции "Перекуем мечи на орало", распахнули задние двери автомобиля. Оттуда они вытащили маленький столик и два пластиковых кресла, которые расположили на асфальте. На столик бросили пачку газет, поставили высокие стаканы и пару бутылок с лимонадом. Затем из машины был извлечен гидравлический домкрат и пневматический гайковерт.

- Присаживайтесь, пожалуйста! - сказал нам один из них, видимо старший, указывая на столик. - Мы потратим на ремонт минут десять. Извините, что задержались: неожиданно прервалась связь с вертолетом, который вас заметил.

Ребята подвели домкрат под машину, но тут к ним кинулся, несколько пришедший в себя Анатолич.

- Назад, бандюги! Не дам! - прохрипел он, хватаясь одной рукой за домкрат, а другой цепко удерживая кувалду.Механики вопросительно посмотрели на старшего.- В чем дело? - поинтересовался тот.

Я обнял Анатолича за плечи, и с трудом усадил его в кресло.

- Знаете, ребята, - сказал я старшему, - вы нас наверно с кем-то путаете! Колесо мы и сами заменим. Денег у нас раз-два и обчелся... К тому же не фунты, не марки и даже не монгольские тугрики...

- Но компьютер показал, что ваша машина застрахована в нашей компании, - пожал плечами старший. - Стало быть, ремонт бесплатный. Проезд по дороге тоже оплачен... Какие проблемы?

Анатолич как-то внезапно обмяк, в два глотка опустошил бутылку со столика, поставил кувалду между колен и со словами: "делайте что хотите", углубился в изучение "Медицинской газеты". За всю процедуру ремонта, он лишь однажды недоуменно скосил глаз, когда один из механиков, пока другой бортировал колесо в машине на маленьком станочке, открыл капот и, проверив уровень, долил в мотор масло. Наконец, гайковерт пропел последний раз. Старший жестом пригласил нас к машине, и прощаясь, протянул нам две зажигалки.

- Так как колесо спустило на нашей дороге - фирма просит у вас тысячу извинений! Нет ли претензий? В таком случае, до свидания! Кстати, у каждого километрового указателя расположен наш телефон. Всегда готовы помочь! Фургон укатил.

- Ищи съезд с этой проклятой дороги! - сказал Анатолич. - Иначе, или нас загоняет эта дедовская мафиозная семейка, или в конце пути ты меня подвезешь прямо к "желтому дому"!

- А мне нравится, - сказал я. - Чего ты нервничаешь? Сказали же тебе: все оплачено, все в порядке... Поехали. А то такими темпами мы в Кимры только к утру приедем.

- Если вообще приедем... когда-нибудь, - тут я увидел, как у железного Анатолича навернулась мутная слеза, но он быстро взял себя в руки и рванул с места. Ровное, как биллиардный стол, шоссе бросилось под колеса.

III

Анатолич всматривался в почти пустую дорогу, как впередсмотрящий в

поисках земли на корабле со сломанным компасом.

- Что-то ты сегодня сверхбдительный, как чекист в 37-ом?

- На этом чертовом шоссе не то что чекистом, самим Лаврентием Палычем станешь... Сколько проехали, а ни единой ямы, ни трещинки, ни открытого колодца... Беда!

- Так, радуйся!

- Чему? Раньше-то по "дмитровке" едешь, как по собственной квартире гуляешь. Все знакомо до тонкостей. Вначале - ничего, левым рядом и притопить можно. В Трудовой Северной больше 30-ти - смерть: диски в узел, амортизаторы на помойку, шаровые на свалку... На новом объезде, вообще, лучше по обочине - там дорогу к "октябрьским" сдавали. Короче, кругом ямки, ямы и ямищи, но все свое, родное, привычное! А тут... Как паркет в Георгиевском зале. Ни на секунду не расслабишься, и в каком именно месте в котлован гробанешься - неизвестно. Мука, а не езда!

- А может его и нет, котлована?..

- Откуда в тебе столько язвительности? Как это - нет? Что ж тут, жизнь замерла? Конец света? Какой же уважающий себя тракторист при таком автобане станет гусеницы на обочине пачкать?! Какое местное СМУ-ДРСУ имени Розы Люксембург устоит перед соблазном такое знатное покрытие отбойными молоточками поковырять? На трубочку внизу поглядеть: не заржавела ли, родная?! Так что, - глаз да глаз нужен...

За этими разговорами мы и увидели очередной громадный указатель - "АЗС".

- Заправимся? - предложил я.

Анатолич снова посмотрел на меня, как на безнадежного шизофреника, но к заправке свернул. Все насосы АЗС находились под общим большим навесом, на торце которого красовались надписи: "АИ-95", "АИ-93", "А-76", "Дизтопливо", "Газ".

- Нет только дров и плутония, - усмехнулся Анатолич. - Понавешают всякой фигни... У нас в соседнем гастрономе тоже во всех витринах: "Мясо", "Птица", "Рыба", "Молоко"! Или того пуще - "Сыры"! А внутри из всего мяса - только заведующая, а из рыбы - морская капуста урожая 1913 года... Зря сворачивали: ни одной машины. О бензине здесь, похоже, слышали только из устного народного творчества местных долгожителей.

Действительно, отгороженная от трассы подстриженными кустиками АЗС прямо-таки пугала первозданной чистотой. Какой-то паренек в синей спецовке, надраивавший шваброй проезд между колонками, увидев нас отставил свой инструмент и бросился к машине.

- Добрый день! Какой у вас сорт топлива?

- Антрацит! - открыв окно, сказал Анатолич, - Давно бензина нет?

- Почему же нет?! - пожал плечами парень. - Есть...

- И "93-й"?

- Разумеется. Отдохните пока в кафе: там есть телевизор, кофе, бутерброды, телефон, журналы... Сколько заправить? - он указал на стеклянную дверь с надписью "Добро пожаловать" и взялся за ручку двери автомобиля.

- Ха! Заправщик! - Анатолич аж подпрыгнул. - Десять в бак, пять – себе, пока мы с корешем чаи гонять будем?! Молодец! И соляры для общего веса плеснуть не забудешь? - Да вы что? - всплеснул руками парень. - Тогда бы у нас никто не заправлялся, и мы бы мгновенно разорились! Кроме того, я должен протереть стекла и фары, проверить уровень масла, тормозной жидкости, давление в шинах...

- А регулировать клапана и менять задний мост ты не собираешься?

- Пожалуйста, но за это надо платить отдельно, а то, что я перечислил, входит в стоимость топлива.

- И почем же у вас бензин? Небось, дешевле в бак французских духов надудонить?

Тут я толкнул Анатолича и указал ему на светящееся табло с указанием расценок. "93-й" стоил чуть больше, чем в Москве...

- Это в какой же валюте? - прищурил глаз Анатолич, - Жаль мы у одного милого дедушки намедни не подзаняли гульденов...

- Угомонись. Написано же - "рублей". - сказал я, и, отсчитав деньги протянул заправщику, - Двадцать в бак и столько же в канистру.

- А зачем в канистру? Наши АЗС расположены по всей трассе через каждые 10 километров. Канистру можно заправить и на последней...

- А если там бензина нет?

- Этого, вообще-то, не может быть, но вы можете узнать у диспетчера: она запросит компьютер и скажет сколько и где имеется топлива.

Анатолич покрутил головой в поисках места, куда лучше плюнуть, но не найдя такового проглотил слюну и покорно поплелся в сторону кафе...

IV

Сменив за рулем вконец расстроившегося друга, которого в кафе безуспешно пытались угостить соком манго и анчоусами, я наслаждался прекрасной дорогой. Анатолич понуро наблюдал за спидометром и качал головой.

- Слушай, - вспомнил я, - сейчас будет Яхрома. Заедем на сервис? Мне полкило "грунтовки" нужно.

- Давай, - оживился Анатолич. - Хоть там дадим передышку нервной системе... Сунем четвертной сторожу, чтобы пройти, стольник - малярам, чтобы налили, под полой вынесем... Сворачивай! Отдохнем от этого безобразия.

Мы съехали на виадук с указателем "СТОА", которого раньше не было и по двухрядной, но такой же безукоризненной дороге подъехали к сервису. У станции стояло всего полтора десятка машин. Не было и обычного "хвоста" на мойку, через которую рядовые автолюбители "с улицы" попадают в цепкие лапы техобслуживания, полагая, что все их мучения остались за ее воротами. Однако, работники СТОА так быстро развеивают эти наивные предположения, что процесс приемки впоследствии по сравнению с ремонтом вспоминается, как купание на пляжах Майами во время гибели Помпеи...

- Закрыто, - предположил Анатолич, когда мы подъехали к воротам станции, но тут ворота начали открываться и оотуда к нам направились два рабочих в темных комбинезонах.

- Здравствуйте! Заезжайте! – приветливо крикнул один из них и поманил нас рукой внутрь.

Я включил передачу.

- Ты куда? – завопил Анатолич. – Сам в капкан лезешь?

Он решительно вышел из машины и тяжелой поступью двинулся к воротам. Предчувствуя, что у меня появилась возможность увидеть премьеру "Песни о купце Калашникове" в исполнении яхромского драмкружка, я кинулся следом. И тут откуда-то появился человек в сером костюме, галстуке и очках.

- В чем дело? - строго глядя на рабочих, спросил он. - Почему машина не на подъемнике?

- А они не хотят заезжать...

- Что??? - в голосе начальника зазвенел булат героев Куликовской битвы. - А почему уважаемые клиенты должны САМИ заезжать? Кто тут на работе?! У вас что рук нет или прав? Извините, ради Бога, - он повернулся к нам, - за бестактность наших сотрудников. Они сейчас проведут полную диагностику на стендах и принесут нам данные. Потом определимся - что необходимо сделать. А пока, прошу вас к себе в кабинет. Выпьем по чашечке кофе! - Нам, собственно... - начал я, со страхом глядя на Анатолича, лицо которого напоминало своим цветом затасканную шинель милиционера, но "костюм" не дал мне договорить.

- Понимаю, понимаю! Диагностика у нас бесплатная. Оборудование – последнее слово техники! Не захотите ремонтироваться - дело ваше. Но я и так вижу, что машину, например, надо покрасить...

- И через полгода забрать... Нам, дорогой, в Кимры надо, а завтра обратно. И денег таких с собой нет. Так что - извините... - Чудесно! Завтра утром и получите свою отремонтированную и покрашенную "ласточку", а заплатить можно в рассрочку, переводом, чеком... Думаю и цена вас устроит... - и он назвал вполне приемлемую сумму.

- А в Кимры пешкодралом наяривать? - спросил я, с сомнением осматривая "ласточку", скорее напоминавшую петуха, чудом уцелевшего после неравного боя с дюжиной диких котов.

- Ну, что вы! На время ремонта мы предоставим вам другой автомобиль. Вполне надежный и современный. Так, что...

Договорить он не успел... Одним прыжком, дальности которого позавидовал бы легендарный Боб Бимон, Анатолич преодолел расстояние до машины. Оттолкнув слесаря, он влетел в салон. Взревел мотор. Автомобиль, пробуксовав задними колесами по асфальту рванулся с места. Развернувшись "на ручнике", Анатолич подлетел к нам и затормозил "юзом". Открылась правая дверь, и прежде, чем я успел что-либо сообразить стальная рука втащила меня в машину. Мотор завизжал раненым кабаном, унося нас прочь от станции. Первый километр мы прошли в стиле Айртона Сенны, как вдруг увидели на дороге знакомую фигуру.

Опершись на суковатую дубину и склонив голову, на шоссе стоял старик...

Поравнявшись с ним Анатолич резко затормозил и, выскочив из машины, рухнул перед дедом на колени.

- Дедуля, родной, - протягивая руки, как Иоанн-креститель к являющемуся народу Христу, взмолился он. - Что я тебе плохого сделал, чем неугодил?! За что ты на меня столько бед накликал?! Освободи ты нас от своих чар! Век помнить буду!.. Старик внимательно посмотрел на Анатолича, глубоко вздохнул и произнес:- Будь по-твоему...- он повернулся и медленно побрел прочь.

V

Мы проваливались в ямы и брякались о бугры. Машину трясло на ухабах, она стонала всеми своими частями и агрегатами. Нас обгоняли и "подрезали", моргали фарами и гудели, шли "в лоб" и сталкивали в кювет...

Мы ехали по Дмитровскому шоссе.

Лицо Анатолича озаряла счастливая улыбка. Он беззаботно насвистывал арию Мефистофеля из бессмертного творения Шарля Гуно. По шершавой, как терка, узкой и пыльной дороге мы приближались к посту ГАИ. Вдруг из него вышел грузный инспектор и небрежным взмахом жезла приказал нам остановиться. Анатолич испуганно подошел к "гаишнику". Тот, не глядя на него, чинно и важно обошел машину, подергал руль и, сунув руки в карманы мятых брюк, сказал:

- Так... Резина плохая, люфт больше нормы, машину надо красить... Снимай номера!

Анатолич широко улыбнулся, кинулся к инспектору, обнял его и, крепко прижав к груди закричал:

- Родной ты мой! Наконец-то... Свои, Трофимыч! Свои!!!