Пять литров моторного масла
(новогодняя сказка)

III

- Марина, накорми Сашку и сходи в магазин, купи хлеба. Там пять рублей еще осталось... - простонала она с кровати.
- Ладно, - отозвалась Марина, растапливая «голландку», - А потом что есть будем? У меня зарплата только через неделю, и то, неизвестно, дадут ли...
- Может пенсию за сентябрь принесут, - понадеялась мать.
- Жди, как же... Принесут тебе...

    ...Марина работала почтальоном, получая 540 рублей в месяц. Другой работы в округе не было, да и на почту-то она попала «по блату», благодаря работавшей там тетке. После школы, девушка поступила и окончила медицинское училище в райцентре и уже дважды пыталась попасть на учебу в медицинский институт в Москве, но не добирала баллов.
    Профессия врача была Марининой мечтой. Откуда появилась эта страсть было совершенно непонятно. Мать всю жизнь проработала дояркой, пока совхозные коровы не были скопом сданы приватизировавшим животноводческий комплекс директором на скотобойню, а коровники растащены жителями до состояния голых стен. Отец до последнего дня работал водителем. Тем не менее Марина упорно шла к своей цели, хотя и отдавала себе отчет, что рядом с ней в институт легко проскакивают молоденькие девчонки, не умеющие перевязать палец и падающие в глубокий обморок при виде фурункула, но за то имеющие соответствующих пап и мам. При всем том, что жизнь давалась девушке совсем не просто, она сохраняла удивительную душевную чистоплотность. Грань между хорошим и плохим в ее сознании и мировоззрении напоминала Великую Китайскую Стену и, хотя Марина реально представляла и постоянно видела окружающие ее грязь и мерзость нынешнего общества, но переступить эту грань она не могла ни при каких обстоятельствах. Именно по этой причине она сбежала из райцентра, где после училища работала хирургической медсестрой в больнице, так как не смогла перенести жизни в общежитии с беспробудными пьянками и развратом, постоянных взяток в больнице с немощных старух и стариков и омерзительной духовной убогости провинциального города. Кроме того, наивная в своей внутренней ауре, перечитавшая в свое время все книги в маленькой совхозной библиотеке и тратившая теперь на них едва ли не половину своей полутороставочной больничной зарплаты, Марина пыталась жить в стороне от окружающей действительности, в мечтах о «прекрасном принце».
    «Принц», как и должно было случиться, наконец-то, посетил и райцентр в виде бравого, веселого капитана Игоря из соседней воинской части. Видевшая вокруг только полупьяные, бессмысленные физиономии обитателей общаги, в которых интеллект и минимальный этикет был спрятан надежнее, чем золотой запас Центробанка, Марина «подсела» на него, как наркоман на иглу - быстро и безропотно. Это была любовь, а не влюбленность, ибо даже по прошествии трех лет она постоянно вспоминала дни и ночи проведенные с Игорем, как счастливый, сладкий сон и была готова вернуться в него в любую минуту. Но сон кончился пробуждением в облике стокилограммовой тети с двумя детьми, которые однажды утром явились в комнату, снятую Мариной, взявшей с этой целью еще «полсмены». Это была семья Игоря, с которой по его словам он давно разошелся, но как выяснилось, не навсегда... «Принц» ушел из комнаты, захватив свой обшарпаный чемоданчик и, забыв даже попрощаться с любимой. Марина даже не плакала. Она находилась в состоянии раздвоения личности, одна из которых так и осталась сидеть на узкой, чужой постели в короткой ночной рубашке, а другая оделась и пошла в местный бар. Там Марина методично, в одиночку, впервые в жизни напилась до бессознательного состояния и очнулась в отделении милиции. К счастью, дежурным оказался дядька, которому полгода назад вырезали грыжу в ее больнице. Он узнал медсестру, ласково погладил ее по голове, сказал «что ж ты, девчонка...» и вызвал наряд. Два молоденьких милиционера отвезли Марину домой, проводили в комнату и посадили на кровать, рядом с ожидающей в небытии ее второй половиной.

- Тебе стало легче? - спросила Первая Марина, глядя перед собой ничего не видящими глазами.
- Нет, - ответила Вторая и соединилась с первой.

    Этот провинциальный, шестимесячный роман закончился заявлением об уходе и переездом к родителям, так как работать в две смены Марина уже не могла, а возвращаться на «койкоместо» в общежитие ей казалось самоубийством. В селе за это время многое изменилось, но если раньше Марина, появляясь наездами, не чувствовала этого, то теперь она быстро поняла, что возвращение вряд ли принесет ей облегчение. Сверстники и одноклассники разъехались кто-куда, оставшиеся спились. Почти никто в селе не работал, а кругом царило запустение и разруха, похожее на фантастическое кино о последствиях ядерной бомбардировки. Люди обособились, никто без нужды не ходил друг к другу в гости, а за покосившимися с треснувшими стеклами окнами черных от времени домов словно затаилась всеобщая злоба...
    Но делать было нечего. Марина вернулась ранней весной и до лета просидела над учебниками, но на экзаменах ее ждало очередное разочарование - недобор балла. ]
    Сидеть на материнской пенсии она не могла, и с превеликим трудом тетка устроила ее на почту. Корреспонденции было немного, прессу люди почти не выписывали, письма и поздравительные открытки друг другу тоже давно не посылали. Только в одну деревню на отшибе она частенько относила газеты, разносила по селеньям скудные, долгожданные пенсии, да на центральной усадьбе случались письмецо или телеграмма. Работа была скучная и неинтересная, но приносила хоть какие-то деньги.
    Где-то через месяц, после бегства из райцентра Марина встретила в магазине, куда зашла за хлебом и крупой свою бывшую одноклассницу Ларису.

- Ой, - закричала та. - Морозова! Сколько времени я тебя не видела!

    Лариса была одета дорого и с вызовом и от нее пахло дорогими духами. Она купила дорогой кофе, бутылку шампанского, фрукты и складывала все в полиэтиленовые пакеты.

- Привет, - ответила Марина. - Как ты?
- Нормально. Пойдем к моим, пообщаемся.
- Я зайду. Только крупу отнесу и брата накормлю...
- Обязательно! Я жду, - Лариса улыбнулась и процокала каблуками к выходу.

    Покормив Сашку, который тут же умчался гонять в футбол, Марина открыла старый, полированный шкаф и стала думать во что одеться. Выбор был небольшой. Как-то, с премии, ей удалось купить английское короткое черное платье, но ходить в нем по деревне было неловко. Остальные вещи оставляли желать лучшего, туфли тоже были одни... Приходить к нафуфыренной Ларисе в старенькой одежде не хотелось. К тому же у Марины кончилась косметика. В расстроенных чувствах она надела старомодную серую юбку и черную, сильно ношенную кофточку и посмотрела на себя в зеркало. Смотреть было на что. Марина была красива - чуть треугольное лицо с тонкими, изящными линиями, чуть вздернутым носом и огромными, грустными серыми глазами обрамляли густые, вьющиеся, пепельного цвета волосы. Все это дополнялось безукоризненно стройной фигурой. «Ну, что тебе не хватает?» - в отчаянии спросила Марина у отражения и отвернулась от зеркала.
    Дома у Ларисы был накрыт стол. Ее отец, Дмитрий Савелич, уже изрядно принявший на грудь жадно поедал невиданные деликатесы, а мать суетилась на кухне.

- А, Марина, проходи! - Савелич указал огурцом на стул, садись. - Вот дочка приехала с Москвы, празднуем по-маленьку. Она теперь у нас ученая - вот-вот политехнический закончит...
- Да, ладно, отец, - оборвала его Лариса и налила шампанское в фужеры. - Давай за встречу!
- Давай, - Марина пригубила вино.

    Вошла мать Ларисы и позвала отца.

- Дмитрий! Дай девчонкам поговорить, пойдем-ка баню натопим, дочери помыться с дороги.
- Не вопрос, - заключил Савелич, и они удалились.
- Ну, рассказывай! - Лариса достала сигарету, закурила и протянула пачку Марине. - Будешь?
- Нет, не приучилась... Да, нечего рассказывать... Работала в больнице, да вот вернулась... Теперь почтальон. Вот и вся биография.
- Чего замуж не выходишь?
- Никто не предлагает...
- Ха! С такими данными и ты в девках? Да, тебе по подиуму у Кардена гулять! Может у тебя и не было еще никого?!
- Был...
- Богатый?
- Нет, офицер.
- Да, на хрена он тебе свалился. Тебе нужен конкретный «пиджак», с тачками, баксами, коттеджем. Ты себя дешево не отдавай...
- Ларис, ты чего?! У меня на деньги припадков нет...
- Ну, и ходи почтальоншей! Ноги из ушей растут, а она их о колхозную землю стаптывает... - Лариса противно засмеялась.
- Я поступала в медицинский второй год подряд... Но не получилось. А ты-то как поступила, легко?
- Куда?! Глупая! Это ж я для родителей... Какой там нафиг институт. - Лариса потушила сигарету и потянулась за фужером.
- А где ж ты? Работаешь?
- Ага, в поте лица и не покладая рук... На вызове я сейчас вкалываю! Три года на Тверской по тачкам перебивалась, а сейчас «повысили»!
- Господи, ты что ж - проститутка? - кровь хлынула Марине в голову.
- Она самая, что ни на есть... А что? Полторашку грина в месяц имею, машину купить хочу. Кстати, могу устроить - с твоими данными ты и на «эскорт» потянешь или, на крайняк - в сауну...
- Нет, спасибо...
- Пожалуйста, надумаешь - вот мой мобильник, - Лариса протянула карточку, на которой было написано «Лора» и номер телефона. - И вообще звони, если что. Приезжай как-нибудь в Москву, свожу в кабак, познакомлю с богатыми мужиками...
- Не знаю, - Марина взяла карточку. - Может и позвоню.
- Ладно, как наши? Кого видела?

    Они проговорили больше часа, вспомнили одноклассников, учителей. Наконец, Марина засобиралась.

- Чего ты? Посиди еще...
- Нет, пойду Сашку загоню уроки учить и позанимаюсь с ним. Двоечник он...
- Ну, пока, жду звонка, - Лариса улыбнулась и пошла провожать гостью.

    ...Марина машинально делала домашние дела, но чувство безысходности не проходило. Она вымыла пол на кухне, вылила грязную воду и в растерянности села на стул. Мысли колотились в голове, и ей никак не удавалось собрать их вместе и вдруг она отчетливо поняла, что если она еще полчаса пробудет в этом доме, то непременно умрет с тоски.

- Мам, я уеду до вечера, мне в город надо...
- Как же ты уедешь? Денег-то нет.
- Доберусь.
- Только в попутки не садись! Во сколько вернешься?
- Может, завтра, сразу на работу...
- А где ж заночуешь-то?
- Да, в больнице своей в крайнем случае, в ординаторской посплю.

    Марина вынула из шкафа английское платье и новые, сберегаемые на всякий случай черные колготки. Платье было столь коротким, что она даже испугалась. Марина несильно накрасилась дешевой косметикой, купленной тайком от матери с последней получки и, накинув пальто вышла на улицу. Пройдя метров сто, она свернула к почте, открыла дверь и, зайдя за перегородку подняла трубку телефона.

- Слушаю, - ответили на другом конце.
- Лариса? Это Марина...
- А, привет! Как дела?
- Ларис, я хочу приехать к тебе сегодня. Поболтать...
- Давай, у меня как раз выходные по естественным причинам. Сходим в ресторан!
- У меня денег даже на дорогу нет...
- Не твои трудности. Займи у кого-нибудь, я тебе дам расплатиться.
- Спасибо... Куда приезжать? Я Москву плохо знаю.
- Записывай адрес. - Лариса стала диктовать.
- Поймаешь на вокзале тачку, он свезет. Займи на это рублей сто, я отдам.
- Хорошо. Я с вокзала еще позвоню. И еще... Давай устроим девичник. Ну, без мужчин...
- Ха, согласна. Они мне все и так во где! Жду...

    Марина положила трубку, закрыла почту и вышла на дорогу в сторону города. Автобус ходил три раза в день и ждать его надо было два часа. Она минуту подумала и пошла пешком. Идти на «шпильках» с непривычки было неудобно. Марина отошла от села километра два, остановилась и посмотрела назад. Из-за поворота показалась какая-то машина. Девушка секунду поколебалась и уверенно подняла руку...