Пять литров моторного масла
(новогодняя сказка)
V
- Останови здесь, - попросил Лиховцев водителя «шестерки» и протянул деньги. - Спасибо!Евгений вышел, подождал, пока водитель развернется в обратную сторону, перехватил поудобнее пакет с маслом и не спеша пошел по дороге.
- Не за что, - машина притормозила на обочине напротив поворота к деревне.
- Ты кого разносишь? - спросил Евгений из-за спины Макара.Мать суетилась на кухне и тихо ворчала. К привнесенным в ее жизнь кухонным «наворотам» она никак не могла привыкнуть, поэтому из всего их изобилия использовала только плиту, холодильник и электрический чайник. Вообще, она упорно не желала переезжать в новый дом, и по-прежнему жила в старой, теплой, чистенькой избушке с русской печкой, маленькой светелкой и кухонькой. Никакие уговоры и убеждения Лиховцева, вплоть до обещаний пригнать бульдозер и снести избу, всерьез не принимались.
- О! - тот обернулся и застыл в недоумении. - А машина-то где?!
- Продал! Хорошую цену дали за твой шарабан...
- Слышь, Жень, я невры еще при Хрущеве потерял, когда курей национализировали. Ты уж со мной не шуткуй...
- Нервы... - уточнил Лиховцев. - Отдал я ее в ремонт, завтра пригонят к обеду.
- Вот те на! А на какие ж шиши ее чинить-то будут? У меня ж Сбербанк в сарае не содержится. Или мою старуху в стрыптиз-шову сдадим?
- Не напрягайся. Вышел тебе «фри ребилд»...
- Ты, Жень, мне последние мозги инпортными словами не порть! По миру меня пускаешь?
- Ремонт за мой счет, как плата за доброту и реабилитацию твоих «невров».
- Да, ну! Вот это удружил соседу! А что чинить-то будут?
- Все, Макар. Чинить будут все!
- Так, может, спрыснем это дело? У меня в сенях заныкано! Отборный, для себя изготавливал! «Кристалл» рядом не валялся! И бабка моя в село подалась, бубнить некому...
- Нет, Макар, давай завтра. Как раз обмоем твою ласточку...
- А не упрут ее там, на станции-то?
- Вся мафия перестрелялась - кому твой лимузин угонять! Ладно, пока. Приходи к нам чай пить, - Лиховцев направился к своему дому.
- Оставь меня в покое! - отвечала она. - Мне нравится жить в старом доме! Понимаешь, нравится!Мать была в округе авторитетом. Она жила в этой деревне еще девочкой у тетки во время войны, потом уехала в город, где всю жизнь проработала на фабрике, но, выйдя после смерти мужа на пенсию решила вернуться на землю. Тогда Лиховцев и купил ей маленький голубой домик, а через год начал строить рядом новый. Гости у матери не переводились, мешая ей летом копаться в громадном огороде, но она всех встречала приветливо и со всеми дружила. Принимала она их в новом доме. Приходившие, осмотрев со вкусом отделанные комнаты, ахали и опасливо пили чай из английского сервиза. Многие ей завидовали, кто - по-хорошему, кто по-злому, но мать к этому относилась спокойно, мудро рассуждая, что «умный разберется, а дураков не жалко».
- Так, на кой хрен я новый строил? - распалялся Евгений.
- У тебя еще вся жизнь впереди! Ты там и живи. А на мой век и старого хватит.
- Ты меня хоть перед соседями не позорь!
- Никто тебя не позорит! Люди у нас правильные.
- Зачем тебе тридцать пять мешков картошки? - вопрошал Лиховцев. - Нам четырех хватит до второго пришествия!В конце концов Евгений махнул на это рукой.
- Пусть будет... - философски отвечала мать. - Не лезь не в свое дело!
- Тебе Евграфов обзвонился! - раздалось от плиты, едва Лиховцев вошел на кухню. - Обещал еще позвонить. Давай обедать!За обедом они поговорили о последних сельских новостях, среди которых основной темой была кража из магазина на центральной усадьбе, доблестно раскрытая милицией «по горячим следам». Воры, утащившие ночью ящик водки, сигареты и три банки тушенки и оказавшиеся местными жителями были схвачены наутро на дому в невменяемом состоянии, так как вдвоем успели поглотить девять бутылок, валялись в отключке на полу и принять мер к заметанию следов не имели ни малейшей физической возможности.
- Давай.
- А ты знаешь такую девушку - Марину? - спросил Евгений после материного эпилога, заканчивающегося словами: « посадят дураков». - Она из города вернулась...Через полчаса из ворот бокса выехала черная, невиданная в этих краях машина. Евгений медленно проехал по деревне и только на асфальте дал газа. Camaro рванулась вперед, вжав его в сиденье. Лиховцев прокатился до города и обратно. Машина вела себя образцово... За тонированными стеклами пролетали деревья, поля и покосившиеся избы деревень. Черная машина с темными, тонированными стеклами, наглухо скрывавшими ее внутренности летела по ухабистому, узкому шоссе и казалась прибывшей из другого мира, где отсчет жизни ведется совсем иначе...
- Морозова? Почтальонша, что ли? Как не знать - хорошая девушка, милая и неиспорченная... А ты чего это интересуешься? - мать хитро посмотрела на сына.
- Подвозил в город.
- Ну, ну... Живут они совсем бедно. Лида болеет часто... А у Маринки что-то городе не сложилось. Говорят - несчастная любовь, бросил ее мужик какой-то... И в институт она никак не поступит. Жалко ее - хорошая она.
- Ладно, - Евгений выпил компот и поднялся. - Пойду в гараж.
- Когда приедешь?Он не кривил душой. Грибы, правда, уже давно сошли, но по лесу он нагулялся вволю. Макар, потерявший дар речи и чувство реальности в момент получения новой машины, постепенно отошел от удара при помощи поглощения доморощенного самогона и пригласил Евгения на рыбалку. Лиховцев относился к этому виду отдыха равнодушно, но приглашение принял. Они пошли на реку на заре. От воды поднимался туман, а мертвая тишина лишь иногда разрывалась редким всплеском. Улов был небогатым, но в душе у Лиховцева родилось настоящее блаженство и упоение. После рыбалки они с Макаром истопили баню и, выпивая понемногу из запотевших стопок вдоволь поговорили за жизнь.
- В воскресенье... или позвоню.
- Понятно... - смиренно сказала мать и вздохнула. - Вот и кончился твой отпуск...
- Никогда я так не отдыхал, - произнес Лиховцев.
- Здравствуйте, Евгений Иванович!Два часа у Лиховцева ушло на разбор писем. Без двух минут одиннадцать загорелась кнопка селектора и Елена Ивановна сообщила, что все собраны и ждут в приемной.
- Доброе утро, девушки! - Лиховцев улыбнулся. - Почта отсортирована?
- Разумеется. Занести? - отвечавшая за это Вера подошла к стеллажу.
- Да! И оповестите руководителей секторов и моих заместителей, что сегодня в 11.00 состоится общее совещание. Они должны быть готовы отчитаться за последний месяц и в целом на сегодняшний день. Пока меня ни с кем не соединяйте.
- Хорошо.
- Пусть заходят, - сообщил Евгений и поднявшись с кресла вышел на середину своего огромного кабинета, чтобы поздороваться с каждым подчиненным.Совещание он провел жестко, не давая сотрудникам предаваться размышлениям и демагогии о "существующих проблемах и объективных трудностях", но в тоже время не ставя задач по принципу "меня не волнует как, но об исполнении доложите завтра". К каждому вопросу у Лиховцева был свой подход, в основе которого являлся наиболее целесообразный путь выхода из складывающейся ситуации.
- В целом, я доволен тем, как вы работали в мое отсутсвие, - сказал он в заключении. - Все, что мы сейчас наметили, обсудим в следующий понедельник. Спасибо. Все, кроме Евграфова свободны. Извините, что немного задержал вас в обеденное время.Сотрудники стали подниматься и проходить к выходу. Евграфов закрыл дверь за последним и подсел поближе к Лиховцеву.
- У меня к тебе есть личная просьба. - Евгений взял из "бокса" желтый квадратный листочек и что-то написав на нем передал заместителю. - Это - раз! И еще... Более сложная проблема......В этот день Марина разносила пенсию за сентябрь. На дворе вовсю лютовала зима, снега навалило по пояс и к домам приходилось пробираться по узким, протоптанным в сугробах обледенелым тропинкам. Подбитые валенки сохраняли ногам тепло, но мороз пробирался с другой стороны, через старый, потрепанный ватник. В домах Марину встречали с радостью - на носу был Новый год и долгожданные деньги приходились как никогда кстати.
- Через неделю обещали еще и за ноябрь дать! - сообщала Марина.К трем часам деньги были разнесены и Марина вернулась на почту, чтобы сдать ведомость.
- Да, ты что! - восхищались старухи, торжественно пряча пенсию в древние комоды.
- Холодно! - сказала она с порога тетке, стаскивая рукавицы и растирая замерзшее лицо.Марина выхватила у тетки письмо. Ее нехитрый адрес был напечатан на машинке. Марина разорвала конверт.
- Да, прихватило... Но ты сейчас разогреешься, - тетка помахала над гловой белым продолговатым конвертом. - Письмо тебе! Заказное! Пляши!
- Письмо? - удивилась Марина. - Откуда? Никто мне написать-то не может...
- Из института какого-то...
- Чего случилось?! - подбежала тетка и выхватила у нее из рук листок. - Ой, Марина, да тебя ж на учебу взяли! Вот радость-то!Она положила ведомость на стол и медленно пошла к выходу, натягивая на ходу белую вязаную шапочку. Тетка что-то говорила ей вслед, но она ее не слышала...
- Да... А на что я жить буду? На стипендию? Так ее еще и не дадут... А мать?
- Брось ты! У матери с огорода запасов много, на хлеб и молоко пенсии хватит. Ты ж так хотела!
- Да, я об этом как-то не думала, а теперь... Не знаю...
- Не открывай!!! - закричала Марина, хотя на двери не было никакого замка.Она вдруг ощутила каку-то уверенность. "Да, что мне бояться?" - подумала она.- "Плевать на них. Будь, что будет".
- Марина Морозова здесь живет? - услышала она приглушенный, хрипловатый голос.
- Здесь, - ответила мать, - а вам что надо?
- Поговорить требуется... Позови ее, бабка, мы на улице подождем.
- А что ж на улице-то? Пройдите в избу, да говорите...
- Не... Лучше там...- дверь со скрипом закрылась.
- Слышь к тебе какие-то бандюки! - крикнула мать Марине, затаившейся на кухне. - На улице ждут... Морды-то у них будь здоров. Может мне мужиков кликнуть?
- Не надо, - Марина вышла из кухни и стала надевать ватник. - Я сама схожу.
- Ты - Марина? - спросил один из них, с явно сломанным носом.Он протянул ей объемный сверток в целофановом пакете.
- Я. Что надо? - дерзко и с вызовом ответила девушка.
- Мы, это... - говоривший запнулся. - Нас, вообщем, послали... Базар замять.
- Какой базар? - не поняла Марина. - Скажи толком...
- Ну, короче... - вступил второй. - Ты того...
- Вы говорить-то умеете? - уже всерьез разозлилась Марина. - Что надо-то?
- Ты, вообщем, на нас зла не держи, - снова заговорил первый. - Мы с извинениями за тот случай. Выпивши были сильно... В дуру поперли. Виноваты...
- А-а-а! А если бы мы убились? Кому бы вы извинения приносили?
- Ну, мы в понятках... Кто ж мерковал, что за тобой такой лом стоит... - выцедил второй и сплюнул. - Короче, просим прощения...
- Ладно... Это все? - Марина повернулась, чтобы идти в дом.
- Если бы... - сказал первый. - Обожди. Еще это...
- Это что?Марина машинально взяла сверток и развернула. Это были доллары. Столько денег она не только никогда не держала в руках, но даже не видела.
- Ну, как что... Поставила нас на бабки и спрашиваешь? Десять штук грина, как велели.
- Я поставила???
- Ну, я не знаю - ты или не ты... Бугор сказал: тебе отдать. И сроку дал неделю. Сегодня шестой день. Пока собрали...
- Да, вы что?! Не нужны мне ваши бандитские деньги! - Марина решительно протянула сверток. - Валите отсюда!Марина осталась растеряно стоять у калитки, сжимая в руках сверток и провожая глазами «лэндкруйзер», поднимавший за собой снежную пыль. Когда он скрылся за поворотом, она еще раз развернула сверток, потом быстро скомкала его, бросила в сугроб и побрела к дому.
- Бабки честные... - лениво проговрил "сломанный нос". - «Чистую» тачку продали ... Нас предупредили.
- Все равно я их не возьму!
- Слышь, подруга! Мы ж по хорошему! Извинились... Нам с бабками назад нельзя. Указ был такой - если ты грины не возьмешь, то нам хана. Или в бега двигать... Мы за базар отвечаем конкретно. Так что, бери. А мы погнали! Подтверди, когда спросят, что извинились и зелень отдали. Пока! - оба, как по команде повернулись и быстро пошли к машине. Джип c пробуксовкой рванул с места...
- Ну, - спросила мать, когда она вошла в сени. - Чего хотели?!Марина вошла в комнату, села на ободранный стул и отрешенно глядя в покрытое морозным узором окно, задумалась. В ее в голове, туманными воспоминаниями проплывали сумбурные видения: пьяный вдрызг Колька Рябов, сосед по общежитию, выламывавший ночью дверь в ее комнату; красное, потное лицо возлюбленного, спешно натягивающего зеленые воинские брюки под стальным взглядом жены; черные бревна их покосившегося, крытого латанной дранкой дома; единственное платье в древнем гардеробе; мозолистые, с распухшими суставами и шершавыми ладонями руки матери; заплаканное лицо брата, которому соседский пацан не дал прокатиться на новеньком, только что купленном велосипеде...
- Ничего... Привет передали.
- Ой, Маринка! Убьют тебя!
- Ты с ума сошла?! Они больше не приедут, не волнуйся...
- Замечательно! Ну, что ж! Сразу после зимней сессии приступайте к учебе. Вопрос решен, вы зачислены и внесены в списки группы. Расписание Вам дали?Девушка вышла из кабинета, держа перед собой листок, на котором были написаны семь цифр. В приемной декана она увидела на столе телефон. В комнате никого не было и Марина подняла трубку...
- Да... А почему после сессии?
- Ну, так вы же ее по объективным условиям сдать не можете. Семестр пропущен... По мере учебы догоните и сдадите летом. Это учтено в Вашем плане обучения. Придется, правда, позаниматься, но я уверен - у Вас получится.
- Я посмотрела программы за первый семестр, - нерешительно сказала Марина. - Почти все я уже изучала в училище... Да и поработала уже некоторое время. Разрешите мне попробовать сдать сессию вместе с группой...
- Хм... Да, пожалуйста! Но учтите - скидок не будет! Впрочем, если что-то не сдадите - у Вас все равно полгода впереди...
- Я и не прошу скидок. Я постараюсь.
- Ну, хорошо. Мы включим Вас в экзаменационные ведомости.
- Спасибо!
- Не за что. Удачи, - декан вновь поднялся и протянул ей новенький, пахнущий типографской краской студенческий билет и «зачетку».
- И еще... Мне сказали, что места в общежитии для меня нет...
- Так нас предупредили, что оно Вам не нужно! Ах, да! - Декан хлопнул себя ладонью по лбу и начал рыться среди бумаг на столе. Наконец, он нашел какой-то лист бумаги и отдал его Марине. - Вот телефон. Просили Вам передать. Это о Вашем проживании.
- Кто просил?! Кто передал?!
- Марина, - декан как-то странно улыбнулся. - Не морочьте мне голову! До свидания!
- Фирма «Альфа плюс», - ответил низкий женский голос. - Слушаю Вас!Марина вышла из института на улицу и в раздумье прошла пару кварталов, плохо соображая куда и зачем она идет. Было холодно и серо. Люди спешно бегали по разукрашенному перед новогодними праздниками городу, тащили сумки и потрепанные елки. Наконец, она решилась и, шагнув с тротуара на край мостовой подняла руку. Около нее моментально остановились «жигули».
- Здравствуйте. Я... - Марина запнулась. - Мне дали Ваш телефон в институте. Моя фамилия Морозова...
- Минуточку, подождите пожалуйста, - в трубке заиграла мелодия. Через некоторое время женщина опять заговорила. - Да, все документы готовы. Приезжайте.
- Простите, куда приезжать? Какие документы?
- К нам, разумеется! Ленинский проспект, 46. У Вас паспорт с собой?
- Да...
- Тогда ждем... До свидания! - В трубке послышались короткие гудки.
- Ленинский проспект, - сказала Марина в приоткрытое окно....Над красиво оформленным входом красовалась надпись «Альфа - Плюс». Ниже было написано - «Продажа и покупка недвижимости». Марина еще раз обошла фасад здания и, убедившись, что адрес совпадает с тем, который назвала ее телефонная собеседница потянула ручку массивной двери. В вестибюле стоял турникет, около которого за пустым столом с телефоном восседал внушительный охранник.
- Полтинник, - живо откликнулся водитель в ондатровой шапке.
- Сколько?!
- Ну, тридцатник... - смилостивалась «шапка».
- Ладно, поехали...
- Вы к кому?Охранник взял со стола какую-то бумагу, поискав в ней что-то, поднял трубку и, набрав короткий номер произнес:
- А я не знаю...
- Не понял... - мужчина вскинул брови.
- Я позвонила, мне назвали адрес.
- Как фамилия?
- Морозова.
- Игорь Сергеевич, Вы заказывали пропуск на Морозову? Она пришла. Сами спуститесь? Хорошо. - Он положил трубку и обратился к Марине. - Обождите минутку, сейчас за вами придут.Спустя минуту на широкой, богатой лестнице появился средних лет мужчина в сером костюме и очках. Он сбежал вниз и, улыбаясь, еще на ходу произнес:
- Госпожа Морозова? Рад видеть! Я - Петренко. Проходите!Они поднялись на второй этаж и вошли в небольшой, светлый кабинет уставленный столами с компьютерами. Мужчина усадил Марину около одного из них, достал с полки папку и, открыв ее, положил перед девушкой.
- Все документы готовы. Вам осталось расписаться и в течение недели посетить паспортный стол для прописки. Вот - ключи, - он положил на стол две небольших связки ключей. - От квартиры, подъезда, почтового ящика.Марина сидела, как мумия. Ей казалось, что все происходит не с ней, а с той ее тенью, которая скучала на мятой кровати, когда ее привезли домой милиционеры. Тень подмигивала и улыбалась. «Ты чего смеешься?» - спросила Марина. «А что ж мне - плакать? Давай подписывай!». «Чего подписывать?» - не поняла Марина. «Какая разница!»...
- Объясните мне... - немного пришла в себя девушка. - Что происходит?...Дом Марина искала довольно долго. Оказалось, что он был совсем новым, аккуратно встроенным между старыми зданиями в переулках старой Москвы в пяти минутах ходьбы от ее института. На нем еще не было указателя с номером и, судя по большим вывескам на фасаде «Продажа квартир в этом доме. Телефон...», дом еще толком не был заселен. Он был построен в стиле петербургских «колодцев», первый этаж занимали еще пустующие, стеклянные помещения под магазины, а во внутреннем дворе с входами в подъезды располагалась большая детская площадка, обнесенная свежепосаженными деревьями. Марина подняла голову и сосчитала этажи. Их было, не считая нижнего, «магазинного» - девять. Ее квартира, судя по табличке над массивной входной дверью с замком находилась на третьем этаже во втором подъезде. Она потянула ручку двери на себя, но та не поддалась. Марина на секунду застыла в нерешительности, но потом достала связку из четырех новых ключей. Один из них открыл замок, и девушка вошла в просторный, чистый, еще пахнущий свежими красками вестибюль с лестницей, ведущей вверх и лифтом. Она решила подняться по лестнице. Квартира с номером «сорок пять» на красивой медной табличке оказалась первой на площадке. Дверь с глазком и двумя замками была обита черным заменителем. Повозившись с ключами, Марина открыла ее и нерешительно вошла внутрь.
- Как что? - Петренко рассмеялся. - Вы купили двухкомнатную квартиру номер 45, по адресу Новосергеевский переулок, дом 12. Заказали евроремонт, мебель... Мы все сделали. Вам осталось расписаться, забрать ключи и... жить. Если будут претензии по ремонту и качеству мебели и оборудования, то у Вас есть год для предъявления претензий. Кроме того, вы внесли сумму в валюте, во избежание инфляции для оплаты этой квартиры на шесть лет вперед из примерного расчета стоимости квартплаты, электороэнергии, воды, газа...
- Я ничего не покупала! - закричала Марина и вскочила со стула.
- Уважаемая Марина! - продолжал улыбаться клерк. - Мне совершенно неинтересно - кто покупал эту квартиру, но все деньги получены нашей фирмой от Вашего имени, израсходованы по назначению, документы полностью оформлены на Вас... Берите ключи, ставьте подпись и не устраивайте комедию...
- Кто платил за квартиру?
- Вы!
- Послушайте, я последние годы не получала наследства из Америки, не выигрывала в Казино и не была любовницей Березовского! Я работала в деревне почтальоном и получала пятьсот рублей в месяц...
- Я не знаю, что Вам ответить... Моя работа - покупка и оформление квартир. Эта квартира - Ваша! Понимаете? Ваша и только Ваша! А кто и как платил за нее меня не касается и не интересует... Это наша профессиональная тайна, за разглашение которой я тут же потеряю свое место. А мне за него очень хорошо платят! Я жду Вашей подписи...
(окончание следует)